У всякого человека есть своя история, а в истории свои критические моменты: и о человеке можно безошибочно судить, только смотря по тому, как он действовали каким он являлся в эти моменты… В. Белинский
АДМИРАЛ КОЛЧАК.
Адмирал Колчак… В памяти людей старшего поколения это имя ассоциируется со страницами советского учебника истории, в котором он упоминался неизменно в отрицательном контексте – как один из руководителей белого движения в годы Гражданской войны. И полностью замалчивался тот факт, что Александр Васильевич Колчак был талантливейшим учёным, неутомимым путешественником, выдающимся полярным исследователем.Имя Колчака убрали не только из истории (партийной истории), не только из науки (партийной науки), но и с географической карты (видимо надо сказать: с партийной географической карты) -в 1937 году остров Колчака был переименован в остров Расторгуев. При этом возникла топонимическая несуразица, ибо неподалеку, в Пясинском заливе, уже есть остров Расторгуев. В новой России имена Колчака и многих других по- настоящему великих русских людей вернулись в наши дома. В Санкт-Петербурге в здании Морского корпуса в 2002 годубыла открыта памятная мемориальная доска с надписью: « Морской корпус в 1894 году окончил адмирал Колчак Александр Васильевич, выдающийся российский полярный исследователь, флотоводец, военачальник. 1874-1920».Сложна, неоднозначна, трагическая история России - великой, но вместе с тем несчастной страны. В ней были герои и подлецы. Ожесточение и человечность, сила и слабость, отчаяние, страх и разочарование не раз правили свой пир на российских просторах. Искать аналоги в истории - дело сложное, подчас опасное, но совершенно необходимое. Ну хотя бы для того, чтобы не повторять ошибки предков. Опасно же это дело потому, что далеко не всем по душе отказ от ранее приклеенных ярлыков, которыми изобиловало то, что досталось нам взамен истинной новейшей истории России. История развивается по своим законам, рано или поздно всё расставляя по своим местам, обнажая истину. И вот в наши дни появилась надежда на реставрацию новейшей истории России. Но сама история - эта сумма судеб миллионов и миллионов людей, многие из которых, в своё время весьма известные и уважаемые, теперь оказались забытыми, а то и оклеветанными. Реставрировать историю - это значит восстановить память о них. Одним из таких людей был русский полярный исследователь и учёный, герой русско-японской и Первой мировой войны, известный не только в России, но и за её пределами флотоводец адмирал А.В. Колчак. Для Колчака были государственность, нация, отечество, честь, долг, то есть те самые понятия, которые священны, должны быть священными для каждого гражданина России, и прежде всего для воинов, защитников земли своей во все времена. Те самые понятия, которые подвергаются особо ожесточённым атакам в периоды социальной нестабильности с обычной целью - разъединить, растащить, поживиться. Думается, что сегодня будет вполне уместно обратиться ещё раз к мыслям об отечестве, духовности и нравственности нации и армии. Личность Александра Колчака, хотим мы того или нет, - это личность крупного российского деятеля. Фигура неоднозначная и противоречивая в мыслях и поступках. Александр Колчак - не просто история. Это, в известном смысле, и способ миросозерцания, определения ценностных приоритетов и пути их достижения. Конец 19 и начало 20 веков - период войн и революций, период социальных потрясений в истории России, сбивших её со столбовой дороги самобытного развития, толкнувших на тупиковую колею большевистского эксперимента. Александр Колчак, вступивший на жизненный путь и закончивший его в рамках этого сложнейшего переломного периода, оказался в гуще важнейших событий истории России того времени. Судьба не обделила его ни радостями, ни тревогами. Было достаточно промахов, ошибок, спадов, но и немало подъёмов, заслуг перед Россией. Свыше тридцати лет носил он военную форму. Прошёл через северные льды, через три больших войны, побывал в Англии, Америке, Японии, Китае, в других странах, в неспокойное время узнал Россию. Колчак никогда не исчезал из нашей истории. Он был, остаётся и будет в истории России всегда. Как случилось, что человек, в младые лета благородством и мужеством снискавший признание многих, годы спустя стал сеять смерть в своём же народе? Чем объяснить столь чудовищное - или трагическое? -превращение? Думал ли Колчак, что в его жизни были два пика - пик славы и пик позора, и этот последний требовал искупления? Состоялся ли Колчак как диктатор? Вопросы, вопросы… На одни из них ответы просты и однозначны, но на большинство - требуют глубокого и всестороннего анализа исторической обстановки, жизненных коллизий Александра Колчака. Колчак никогда не претендовал на роль лидера, но испытывал какое-то странное чувство предназначенности, непохожести на других. Пожалуй, точнее всего это чувство передаёт слово «миссия»: он чувствовал, что должен был выполнить какую-то миссию. Только вот какую, по-настоящему не знал. Может быть, оттого его часто считали высокомерным. По отзывам современников, он был живым и весёлым в общении, но по временам глубоко уходил в себя, охваченный предчувствиями, мечтаниями, неясными ощущениями. То ли он должен был открыть наконец загадку и смысл существования человека на Земле. То ли разгадать природу вечности и бесконечности. То ли сыграть какую-то роль в судьбе России… Может быть, он почувствовал свою миссию тогда, в 1903 году, когда очертя голову, долго не раздумывая, бросился в ледяную неизвестность спасать барона Толя. ( В 1900 году из Кронштадта на сТолльудне «Заря» у выдающийся русский учёный Эдуард Васильевичвыдающийся русский учёный Эдуард Васильевич Толль мечтал открыть новые острова и нанести на карту Землю Санникова.На судне, снаряжённым Академией наук, вахтенным начальником, гидрологом и магнитологом состоял 26-летний лейтенант А.В. Колчак. Наблюдения. Сделанные Колчаком на «Заре», в дальнейшем стали основой для фундаментального труда молодого учёного «Лёд Карского и Сибирского морей». Самым поразительным образом Колчак предвидел глобальную картину дрейфа льдов в Северном Ледовитом океане. Он предсказал, что, кроме общего движения с востока на запад, существует ещё круговорот по часовой стрелке с центром около полюса относительной недоступности( точки, равноудалённой от северных пределов Земли). Блестящую гипотезу через полвека подтвердили траектории движения советских и американских дрейфующих станций. В мае 1901 года, во время зимовки «ЗАРИ» на западном побережье Таймырского полуострова, Толь и Колчак за 41 день совершили 500-километровый маршрут на собачьих упряжках. Сдержанный Толь называл Колчака « лучшим офицером экспедиции». Одному из островов, открытых в Таймырском заливе Карского моря, по предложению Толя было присвоено имя Колчака. В 1903 году А.В. Колчак организовал и возглавил дерзкий, опаснейший, неповторимый поход с целью спасти Э.В. Толя, который с тремя спутниками не вернулся из маршрута к острову Беннета. Это предприятие поставило Колчака в один ряд с самыми выдающимися исследователями Арктики. Военно-морская карьера Александра Васильевича Колчака известна куда более, чем его полярные достижения и подвиги. Она достигла своего пика летом 1916 года, когда Колчак - в мирное время и без протекции! - был досрочно произведён в вице-адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом. В 41 год он стал самым молодым комфлотом империи. Через 5 лет по решению Иркутского военно-революционного комитета Колчак был расстрелян и память о нём на долгое время стёрта).А может быть, он увидел свою миссию в возрождении российского флота после его порт-артурской трагедии и взялся за её выполнение с рвением одержимого. Возможно, и осенью 1918 года, в Омске, он тоже взял на себя, как он считал, миссию «тяжкого креста власти», но неумелое выполнение этой миссии привело к краху. И на этот раз он уже не смог вырваться из роковых для него объятий судьбы. Этих миссий, этих «может» или «возможно» в жизни Колчака немало. Уж очень неординарной была судьба этого человека, судьба, которая нередко вынуждала действовать на пределе человеческих возможностей, безжалостно взваливала на его плечи решение непосильных задач. Беда это или вина Колчака – сложно сказать, но он безропотно покорялся своей судьбе, не оглядываясь назад, не задумываясь о будущем, не сворачивая в сторону, сорок пять лет он шёл по начертанному ею пути вперёд, к той последней зимней ночи, так трагически оборвавшей его жизнь, жизнь за Россию и ради России. Пройдёт время, и многое будет переосмыслено, люди шаг за шагом будут приближаться к Истине. Мы - россияне. А значит. Должны знать прошлое России во имя будущего. РОД МОРСКОГО КАЗАЧЬЕГО СОСЛОВИЯ-МОРСКОЙ РОД КОЛЧАКОВ.Об адмирале - Александре Васильевиче Колчаке в России знал каждый грамотный человек. Правда, в каждое время знали по-разному… Но сегодня это самое время расставило всё по своим местам. Убийцы и хулители « Колчака полярного» сейчас названы преступниками против человечества, кем они всегда и были…. Александр Васильевич остался тем, кем всегда и был -флотоводцем, учёным, военно-морским теоретиком, исследователем Арктики. В 2003 году Правительство России приняло решение вернуть острову, открытому в Карском море в 1903 году бароном Толем, его историческое название - « остров Колчака».И до 1918 года, и после, и в настоящее время не знали казаки России, что был адмирал сыном донской казачки и внуком почётного гражданина Всевеликого Войска Донского. И что род сотника Бугского казачьего Войска. И что род сотника Бугского казачьего Войска – Лукьяна Колчака, даст Российскому Императорскому флоту двух адмиралов, генерала флота и четырёх морских офицеров, прошедших Крымскую кампанию( Восточную войну) 1854- 1855 года, русско-турецкую войну 1877- 1878 годов, русско-японскую и Первую мировую войны на флотах России. А родной дядя будущего Верховного правителя России по отцу даже принял участие, в составе экспедиционной русской эскадры, в гражданской войне в США 1861-1864 годах. Он – Пётр Иванович Колчак, кстати, первым и сменил кавалерийскую казачью саблю на строгий флотский кортик, положив начало морской династии Колчаков в русском флоте. Родившись в 1838 году, молодым офицером принял участие в обороне Кронштадта и островов сразу целого «флота» береговых должностей-кормушек! Военно-морские интенданты - массы лазеек для воровства. Казак Колчак предлагал строить флот для моря. Экипажи готовить для кораблей. В российском флоте, со времён его «отчима» -Петра 1, всё всегда было с точностью наоборот. Флот «служил» не стране, а военно-морской бюрократии. Будущий адмирал Колчак, казак по крови, об этом на время забыл. КТО ЖЕ ТАКОЙ АДМИРАЛ КОЛЧАК.по своему, так сказать, роду и племени?В метрической книге в разделе «О родившихся» появилась запись: «Морской Артиллерии у штабс-капитана Василия Ивановича Колчака и законной жены его Ольги Ильинишны, обоих православных и первобрачных, сын Александр, родился 4-го ноября и крещён 15 декабря 1874 года»,( К тому времени отцу было 37 лет, а матери -19), в селе Александровском Петербургской губернии. Военная обстановка, царившая дома, повлияла на воспитание мальчика. Родители стремились дать сыну разностороннее домашнее образование. Своё домашнее образование Александр продолжил в 6-ой Петербургской классической гимназии, где проучился до третьего класса. Выбор карьеры предопределила окружающая обстановка. Отец сумел привить сыну с раннего возраста интерес к научным знаниям и любовь к военно-морскому делу. Военная служба стала мечтой Александра. Итак, в выборе будущей профессии двух мнений не было, сказалась семейная традиция - военная служба, с «морским уклоном». Наступил 1888 год и день поступления в младший класс Морского училища – закрытого военно-морского учебного заведения России, куда Александр Колчак решил поступать по собственному желанию и по совету отца. В училище царила атмосфера, основанная на доверии, уважении к личности, на вежливом обращении друг к другу. Начальники отделений и командиры рот говорили всем воспитанникам «вы» и были безукоризненно вежливы, не употребляли во время строевых занятий никаких ругательских слов. У воспитанников развивалось чувство ответственности за учёбу и порядок в классах и помещениях рот, за личное поведение. Годы учёбы, а с ними и юношеская пора промчались весёлыми чайками над головами кадетов, и наступил долгожданный год выпуска 1894-й. Одним из лучших из корпуса вышел Александр Колчак, к выпуску он был уже фельдфебелем (старшина-подпрапорщик). Колчак закончил Морской корпус вторым по старшинству и успеваемости с денежной премией имени адмирала П.И. Рикорда, владел тремя иностранными языками. 15 сентября 1894 года Александр Колчак производится в мичманы ( на флоте-первое офицерское звание, соответствует лейтенанту в пехоте). Для продолжения службы его зачислили в 7-й Балтийский флотский экипаж. С августа 1895 года он - помощник вахтенного начальника крейсера «Рюрик», молодой моряк совершил на нём первое заграничное плавание из Кронштадта во Владивосток. В 1896 году мичмана перевели на клипер « Крейсер» эскадры Тихого океана вахтенным начальником и младшим штурманом. Во время плавания Колчак побывал в Китае, Корее, Японии и других странах, увлёкся восточной философией, изучал китайский язык, коллекционировал клинки японских мечей. На « Крейсере» офицер самостоятельно занялся углублённым изучением океанографии и гидрологии. По возвращении в «Записках по гидрографии» он опубликовал первую научную работу. В 1898 году Колчака произвели в лейтенанты. Но после первого похода молодой офицер разочаровался в военной службе и подумывал о переходе на коммерческие суда. Он пытался попасть в арктическое плавание на ледоколе «Ермак» с С.О. Макаровым, но не успел. Летом 1899 года его назначили во внутреннее плавание на крейсере « Князь Пожарский». Энергичного, честолюбивого моряка не устраивала спокойная служба. Сначала он хотел принять участие в полярной экспедиции на шхуне « Заря», но не получил определённого ответа и подал рапорт о переводе в Сибирский экипаж. Его назначили на броненосец « Полтава». В сентябре 1899 года вахтенным начальником броненосца Колчак отправился на Дальний Восток. Когда корабль прибыл в Пирей, лейтенант получил предложение принять участие в экспедиции Петербургской Академии наук по поискам « Земли Санникова». В январе 1900 года по распоряжению Морского штаба Колчак вернулся в столицу, несколько месяцев он стажировался в Главной физической обсерватории Петербурга, Павловской магнитной обсерватории и в Норвегии, чтобы стать гидрологом и вторым магнетологом, встречался с полярником Ф. Нансеном. В 1900 – 1902 годах на шхуне « Заря» лейтенант участвовал в полярной экспедиции, которую возглавил барон Э.В. Толль. Первую гидрологическую станцию Колчак сделал уже на второй день плавания. В ходе экспедиции он наблюдал за температурами и удельными весами поверхностного слоя морской воды, проводил глубоководные работы, исследовал состояние льда, собирал останки млекопитающих. Результаты работ молодой исследователь опубликовал в изданиях Академии наук.КОМАНДОР ПОЛЯРНЫХ МОРЕЙ.Не флаг флотоводца, не лавры политика манили молодого офицера. Многие ли из нас в его годы ставили перед собой равновеликую цель? Учёные записки Колчака высоко оценил адмирал Макаров. Степан Осипович нашёл эти труды замечательными и представил их императорской Академии наук. Когда Колчаку предложили участвовать в полярной экспедиции. Он ответил « да». Он всегда произносил это слово, когда ему предлагали поле деятельности, требующие отвагу и сулящие риск, неведомый исход, - будь то экспедиция на край земли, командование действующим флотом или верховенство в обречённом правительстве. И тогда, на рубеже веков, молодой офицер принял опасное предложение безумного смельчака как счастливейший дар судьбы. Идти туда, где не побывал ещё ни один человек, на вершину планеты, пробиваться сквозь льды и снега на шхуне, на собаках. На лыжах - да есть ли ещё более достойное для мужчины дело? Россия ещё не знала имён Седова, Русанова, Брусилова, но арктический мартиролог 20 века вот-вот готов был открыться именем Толля…»Заря» уходила туда, где географию заменяли манящие мифы, вроде «Земли Санникова», а карты были столь белы, что на них не проступали ещё даже такие архипелаги, как Северная земля. Лавры Колумба и Магеллана брезжили первопроходцам нового столетия только там – в ледяных пустынях арктических морей. Никто не мог сказать, на сколько лет покидают они мир газет и телефонов, автомобилей и электричества, всего того, что зовётся цивилизацией. Ещё не изобретено радио, и им не послать, если случится беда, зов о помощи. Да если б и могли они подать тревожную весть, кто и на чём смог бы прийти им на выручку? Каждый из них был обручён на смерть от обычного аппендицита, не говоря о цинге, тисках ледовых полей, белых медведях, лютой стуже и прочих напастях, грозящих мореплавателю в высоких широтах и поныне. Александра Колчака провожала в это безнадёжное плавание (деревянная шхуна не имела ледовых подкреплений) невеста – Софья Омирова, дочь действительного статского советника, председателя Казённой палаты Подольской губернии. Уже зажглась, уже горела на его небосклоне старинная ПРИКОЛ-ЗВЕЗДА - Полярная, ведущая точно на север. Поморское её название престранным образом вобрало в себя половину его фамилии. Потом и вовсе она станет частью его имени –Александр Васильевич Колчак-Полярный. А пока гидролог и второй магнитолог аккуратнейшим образом заполнял свои журналы у безлюдных берегов Тацмыра, угрюмых скал Новосибирских островов. Первая зимовка во льдах – унылая, безрассветная и бесконечная, как вой пурги в обледенелых снастях. Потом вторая… Льды не позволили «Заре» идти дальше на Север, к Земле Беннета, куда так стремился барон Толль. Потеряв всякую надежду пробиться к островам на шхуне, Толль решился идти туда пешком. Взяв с собой трёх спутников и оставив склад продовольствия на Новосибирских островах, он навсегда исчез в снежной пустыне. Последним его распоряжением лейтенанту Колчаку было увести «Зарю» в устье Лены(запасы топлива на шхуне кончались), доставить в Петербург собранные материалы и коллекции и готовить новую экспедицию.Колчак выполнил последнюю волю Толя. В декабре 1902 года он наконец выбрался из сибирских буранов в Петербург и сделал экстренный доклад в Академии наук о работе экспедиции и отчаянном положении барона Толя. Счёт жизни, если барон со своими спутниками был ещё жив, шёл на сутки, в лучшем случае на недели. Впрочем, обмороженный докладчик уповал на лучшее: он очень надеялся, что вся группа, добравшись до Земли Беннета, зазимовала там в снеговой хижине. Колчак просил Академию выделить ему средства для организации спасательной экспедиции, он уверял учёный совет, что доберётся до Земли Беннета не на шхуне, бессильной перед льдами, а по разводьям на лёгкой шлюпке, перетаскивая её через перемычки между полями. Седовласые мужи науки смотрели на него как на мальчишку в лейтенантских погонах и толковали о том, что сподвижник Толя подвержен какой-то особой форме безумия - северомании, какой страдал, видимо, и сам барон., двинувшийся на лыжах в ледяной плен Арктики. Но запальчивость молодого офицера подкреплялась такой верой в успех дела, столько непреклонной воли сквозило в каждом его слове, что учёный совет сдался и предоставил ему полную свободу действий. На следующий день, едва было получено разрешение, Колчак выехал в Архангельск. Там - шёл уже январь 1903 года - он набрал себе шесть спутников - двух матросов и четырёх мезенских добытчиков тюленей. С ними и отправился через Якутск и Верхоянск в стойбище, где ожидал с партией в 160 ездовых собак разворотливый сибирский промышленник Оленьин. На собаках добрались к устью Лены, где стояла «Заря» под командованием лейтенанта Матисена. Сняли с неё вельбот, поставили на нарты и протащили по льдам на Новосибирские острова. Надо ли говорить, что это был за поход? Двигались в кромешной тьме, на морозе под сорок. Да ещё по торосистому льду. Уж на что привычные северные собаки, и те больше шести часов не выдерживали - падали в снег с высунутыми языками. И всё-таки они добрались до открытого моря! Оленьин с якутами и тунгусами остались на островах, а лейтенант Колчак с шестью гребцами вышел на малом вельботе в Благовещенский пролив. Не могу себе этого представить: сорок два дня на шлюпке в Ледовитом океане. Шли то на вёслах, то под парусом, если позволял ветер. Лавировали между льдинами и в туман, и в снежные заряды. Полтора месяца в непросыхающем от брызг и захлёстов платье, без горячей пищи, на одних сухарях и консервах. Правда, были ещё шоколад и водка. Но всё же от простуды спасало весло – ломовая работа гребца. Не было в истории полярных путешествий такого плавания. 6 августа 1903 года вельбот достиг Земли Беннета - безжизненной скалистой суши, придавленной льдами. Она считалась неприступной с моря, эта навечно вымерзшая земля. Мыс, на котором высадилась отважная семёрка, Колчак назвал Преображенским, ибо 6 августа был днём Преображения Господня. Ничто не выдавало здесь следов Толля. Надо было идти вглубь этой гибельной суши. По счастью, намётанный глаз экспедиционера заметил гурий -рукотворную горку камней. В ней обнаружили бутылку с запиской Толля. Тетрадный листок давал лишь общий план Земли Беннета, на котором была помечена стоянка отчаянных лыжников. Найдя её , Колчак извлёк из-под приметного камня всё, что соьрал и записал в своём последнем походе Толль. Барон сообщал в дневнике, что, израсходовав продовольствие, он принял отчаянное решение возвратиться пешком на Новосибирские острова, к главному складу провизии. Последняя запись была помечена концом ноября 1902 года. Оставалось только догадываться, что могла сделать с полуголодными людьми полярная ночь вкупе с сорокоградусной стужей. Однако надо было знать точно: добрался ли Толль до Новосибирских островов? И Колчак повторил свой немыслимый путь в обратном направлении. Склад провизии, к которому пробивался барон, оказался никем не тронутым. Спасатели сняли шапки и перекрестились. Прими, Господи, беспокойные души! Выждав на острове Котельном когда замёрзнет море, Колчак в октябре перешёл по льду на материк в Устьянск, не потеряв ни одного из своих верных помощников. Всех семерых, целых и невредимых, встретил в Устьянске Оленьин, терпеливо дожидавшийся их всю осень. На его отдохнувших собаках два месяца добирались в ооЯкутск, куда и прибыли в январе 1904 года. Так закончились обе полярные экспедиции, на которые лейтенант Колчак положил без малого четыре года лучшей поры жизни. Лишь спустя несколко лет он обобщит результаты полярных изысканий в печатном труде «Льды Карского и Сибирских морей». Это исследование и по сию пору считается классическим по гидрологии Ледовитого океана. В 1928 году американское Географическое общество переиздало его на английском языке под названием «Проблемы полярных изысканий». Известна ли сегодня эта работа соотечественникам автора? Боюсь, что, как и все, что вышло из под пера Колчака, она была заточена в какой-нибудь «спецхран». Но специалисты знают, должны знать, обязаны знать. Ибо это не досужие записки путешественника и не кабинетные построения теоретика, а живой опыт полярного морехода, положившего начало освоению великой магистрали вдоль северного фасада России. И те, кто шёл за «Зарёй» следом, - «Святой Фока» и «Святая Анна»; ледоходы Вилькицкого «Таймыр» и «Вайгач» и те, кто в советское время осваивал стратегический Главсевморпуть, папанинцы и челюскинцы, вознесённые сталинской пропагандой так, что имена предшественников растаяли в тумане забвения, - все они так или иначе прибегали к ледовой лоции лейтенанта Колчака-Полярного. За подвижническую научную деятельность Александру Колчаку была вручена весьма необычная в мирное время награда - орден Св. Владимира 4 степени. Академия наук и Императорское географическое общество удостоили его большой золотой Константиновской медалью, которой до Колчака были награждены лишь двое исследователей (Н.Норденшельд и Ф. Нансе), а 1906 году избрало своим децствительным членом. Казалось, жизнь его определилась раз и навсегда - гидрографический факультет Морской академии, а там новые экспедиции, новые открытия, новые труды и новые награды. Однако карьере моряка- учёного не суждено было статься…РУМБЫ ЖЕЛТОГО МОРЯ.Когда в деревянный, занесённый снегами Якутск, где Колчак со товарищами отогревался и приходил в себя после ледовой эпопеи, докатилась весть о начале войны с Японией, молодой офицер немедленно отбил телеграмму в Академию наук с просьбой откомандировать его обратно на флот. Вторая депеша полетела в Главный морской штаб. Податель её испрашивал разрешения отправиться из Якутска прямо в Порт-Артур. См
