Незадолго до начала войны случилось экстраординарное происшествие. 15 мая 1941 года немецкий транспортный самолёт Ю-52 , не замеченный советскими постами ПВО, совершил перелёт по маршруту Белосток – Минск – Смоленск – Москва приземлившись на московском аэродроме. Сталин решил почистить руководство авиации и ПВО. Арестовали  начальника Главного управления ПВО –генерал-полковника   Г.М.Штенрна, начальника Генштаба К.А.Мерецкова, наркома вооружения Б.Л. Ванникова. Мерецкову и Ванникову повезло, продержав несколько месяцев в тюрьме и заставив признаться в заговоре и шпионаже в пользу Германии, выпустили и восстановили в генеральских званиях. По представлению Берии, Сталин санкционировал расстрел Г.М.Штерна, П.В.Рычагова, А.Д.Лактионова, Я.В.Смушкевича и других арестованных по «делу авиаторов». С началом войны НКГБ был вновь слит с НКВД, во главе которого остался Л.П.Берия. Берия был назначен также членом Государственного Комитета Обороны. Трижды Берия выезжал на фронт Два раза (в августе-сентябре 1942 года и в марте 1943 года) на Кавказ в качестве представителя Ставки Верховного Главнокомандования. Третий раз ему довелось сопровождать Сталина вовремя поездки в район Ржева. На Калининский фронт в августе 1943 года. Как полководцу Бери пришлось лишь однажды –осенью 1942 года на Кавказе. На Кавказе приходилось бороться с партизанскими отрядами ингушей и чеченцев, а также местных народов, не прекращавших свои вылазки все годы советской власти и видевших в немцах освободителей не только от Сталина, но и от пут Российской империи. В программных документах Особой партии кавказских братьев, объединявшей 11 народов Кавказа, но действовавшей преимущественно в Чечено-Ингушетии, ставилась цель – борьба «с большевистским варварством и русским деспотизмом», выдвигался лозунг «Кавказ –кавказцам!»(что предусматривало выселение русских и евреев). Предполагалось «обеспечить полную дезорганизацию тыла, остатков советской военщины на Кавказе, ускорение гибели большевизма на Кавказе и действовать во имя поражения России в войне с Германией, а в последствии «создать на Кавказе свободную братскую Федеративную республику – государство братских народов Кавказа по мандату Германской империи». Особенного развития повстанческое движение достигло летом 1942 года, с приближением к Главному Кавказскому хребту немецких войск. В дни пребывания Берии на Кавказе, в конце августа, чеченские отряды ликвидировали колхозы и советские органы в ряде селений горной Чечни и вступили в бой с расположенными в райцентрах войсковыми гарнизонами. В конце сентября – начале октября вспыхнуло крупное восстание в Введенском и Чеберлоевском районах, в подготовке которого участвовали немецкие парашютисты. Всего на территории Чечено-Ингушской республики действовало до 25 тысяч повстанцев. Справедливости ради следует сказать: миссия Берии по стабилизации фронта облегчалась тем, что уже не оставалось сил для продолжения наступления к Бакинской нефти – всё больше войск поглощал Сталинград. Как бы то ни было, со своей задачей Берия справился и к Баку немцев не пропустил… В 1944 году Берии наконец пришлось заняться давно задуманной депортацией северокавказских народностей Итог для «репрессированных народов» оказался трагичен. В 1944 году было выселено около 873  тысячи карачаевцев, калмыков, чеченцев, ингушей, крымских татар, а также греков, болгар и армян Крыма Всего же, включая первые послевоенные годы, было репрессировано 62 нации и народности. Из них к октябрю 1945 года в местах ссылки в Казахстане и Средней Азии в живых осталось только 741,5 тысячи человек. Неменьшие жертвы понесли и сотни тысяч немцев Поволжья, Украины и Крыма, депортированных ещё в 1941 году. Берия докладывал Сталину, что в операции по перемещению чеченцев и ингушей участвовало 19 тысяч оперативных работников НКВД-НКГБ и СМЕРШа, а также 100 тысяч солдат и офицеров войск НКВД, «стянутых с различных областей». Во время депортации войска совершали страшные преступления, но о них Берия предпочитал не докладывать Верховному, Так, 27 февраля 1944 года были заживо сожжены 700 жителей селения Хайбах Шатойского района – женщин, стариков и детей. Сожгли их в конюшнях колхоза имени Берии. Руководил акцией комиссар госбезопасности 3-го ранга М.М.Гвишиани. За это чудовищное злодеяние Гвишиани в 1954 году был всего лишь лишён звания генерал-лейтенанта «как дискредитировавший себя за время работы в органах». За один Хайбах Берия, равно как и другие руководители операции «Горы», включая будущего министра внутренних дел  С.Н.Круглова и будущего председателя КГБ И.А.Серова, вполне заслужили высшей меры наказания. Вместо этого Лаврентий Павлович 9 июля 1945 года был удостоен высшего воинского звания Маршал Советского Союза, - правда, не за военные победы, а за успехи на хозяйственном и карательном фронте. За это его также наградили Золотой Звездой Героя Социалистического Труда. Гвишиани за Хайбах и выселение чеченцев и ингушей получил орден Суворова 2-й степени, а Круглов и Серов – 1-й степени.

В 1944 году в недрах Наркомата госбезопасности был создан специальный отдел «С» по атомным проблемам. Сталин решил сделать ответственным за супербомбу самого Берию. Возглавив столь важное дело, Берия сразу становился самым влиятельным членом правительства, самым необходимым для  СТАЛИНА министром. Лаврентию Павловичу предстояло в кротчайший срок создать советскую атомную бомбу, чтобы  ликвидировать американскую монополию и развязать Сталину руки в международной политике. 20 августа 1945 года по инициативе Берии постановлением ГКО был образован Специальный комитет. На него возлагали «руководство всеми работами по использованию внутриатомной энергии урана, а также строительство атомно-энергетических установок…» На атомный проект Сталин не жалел ни денег, ни людей. Для него в тот момент это была главная задача, сравнимая по значению только с победой над Германией. Создавалось Первое Гланое управление (ПГУ), практически координировавшее деятельность различных ведомств, участвующих в атомном проекте. Второе Главное управление(ВГУ), занимавшееся разработкой и производством ракетного оружия –будущего средства доставки атомных и водородных зарядов. Его деятельность также курировал Берия. Строили ядерные объекты заключённые и солдаты, чьё положение мало отличалось от положения заключённых. Бойцы строительных частей рекрутировались в основном из бывших пленных и жителей оккупированных территорий. При Сталине они считались людьми второго сорта, чья жизнь не стоила практически ничего. В годы войны призывников с оккупированных территорий невооружёнными бросали в истребительные лобовые атаки на немецкие позиции. После войны уцелевшим предстояло участвовать в лобовой атаке на другом фронте – советского атомного проекта. О строительстве радиохимического комбината под  Кыштымом(Челябинск-40) на Урале (нынешнее НПО «МАЯК») вспоминал один из оставшихся в живых солдат., В.Вышемирский: «Жили на стройке и под открытым небом, и в палатках, и в землянках, хотя зимой морозы достигали сорока градусов… Кострами жгли мерзлую землю, кирками долбали скальный грунт. Кормили мороженной картошкой и капустой… Чтобы получить дополнительный паёк – лишний черпак баланды и сто граммов хлеба, -нужно перевыполнить норму, которую и осилить-то было невмоготу. Условия мало чем отличались от лагерных, случались среди солдат и самоубийства». Другой уцелевший, А.Осипов, свидетельствует: «Люди умирали десятками, сотнями – от недоедания и тяжёлого, изнурительного труда». А вот как описывает условия на Кыштымской стройке бывший солдат стройбата А.Харитонов: «Жили мы там в землянках, куда входила целая рота(в одну землянку), Работали по 11 часов – с 8 утра до 7 вечера. Мы вечно ходили голодные , питания не хватало, вторая норма(по которой снабжались солдаты) не рассчитана на этот каторжный труд, иногда после работы просто падали. С 1949 года задымила труба нашего объекта, вокруг лес стоял мёртвым. На следующий год нас демобилизовали, но не выпустили, только через год я вырвался из этого ада. Мало наших осталось в живых, может, о них хоть вспомнит правительство?» Но правительство ни тогда, ни теперь не вспоминает ни о живых, ни о мёртвых, Так уж повелось в России, что всё новое , начиная с имперской столицы Санкт-Петербурга, строилось на костях. И вот настал долгожданный день первых испытаний 29 августа 1949 года. Взрыв произошёл на полигоне под Семипалатинском. Сталин ценил Берию за роль в атомном и водородном проектах, но давал понять, что в любой момент может легко от него избавиться. В ноябре 1951 года был арестован ряд руководителей Грузии, ранее близких к Берии, которых обвинили в создании «мингрело-националистической группы» Но Берию Сталин не тронул. В марте 1953 года внезапно скончался Сталин. К власти в стране на короткое время пришло коллективное руководство. Берия направил предложение провести широкую амнистию заключённых, принятое Президиумом ЦК. 27 марта 1953 года был издан указ. Из 2 526402 заключённых и подследственных, находившихся в тюрьмах и лагерях, подлежало освобождению 1181264 человек, не представлявших особой общественной опасности. Одновременно Берия добился отмены ограничений на прописку в большинстве городов и приграничных местностей. Делалось это для того, чтобы амнистированные вернулись в родные края и могли легче адаптироваться к жизни на воле. Берия давно  уже понял неэффективность подневольного труда зеков и постарался разгрузить ГУЛАГ. Новые сложные виды вооружений требовали квалифицированного труда, Одновременно с амнистией, 21 марта Берия направил предложение о закрытии более 20 крупных строек, на которых были заняты в основном заключённые. Но Берия задумал ещё более глобальные реформы. Опасаясь, что центробежные тенденции когда-нибудь могут развалить Советский Союз, он предложил хоть частично удовлетворить национальные чувства жителей республик. По замыслу Берии, руководители компартий и основных ведомств должны были стать представители коренной национальности, предполагалось сформировать национальные армии, учредить национальные ордена, перевести делопроизводство на национальные языки и т.п. Опыт войны убедил Берию, что далеко не все советские народы готовы были идти в бой «за Родину, за Сталина!» Попытался Берия достичь и некоторой разрядки в международных делах. Прежде всего партийный аппарат восстал против намеченных Лаврентием Павловичем кадровых перестановок, в руководстве республики. Берия не мог рассчитывать на поддержку не только в партии, но и в родном ведомстве. Абакумов насадил туда своих людей, да и многие прежние выдвиженцы Берии успели переметнуться на сторону Виктора Семёновича и усидели на своих местах даже после падения Абакумова. Потом кадры МГБ пополнились людьми нового министра – кадрового партработника С.Д.Игнатьева. Столь же опасным для подавляющего большинства номенклатуры было предложение Лаврентия Павловича об объединении Германии. На июльском Пленуме Молотов возмущался: …что Берия стоит на совершенно чуждых нашей партии позициях…Капитулянтский смысл предложений Берии по германскому вопросу очевиден. Фактически он требовал капитуляции перед так называемым «западными» буржуазными государствами… Нам стало ясно, что это- чужой человек, что это –человек антисоветского лагеря». Соратники Ленина и Сталина не привыкли уступать ни пяди той земли, куда ступила нога советского солдата. Единственное показательное исключение –вывод в 1946 году оккупационных войск из Северного Ирана, осуществлённый только из-за страха перед американской атомной бомбой. Вывод же Советской Армии из Восточной Германии и согласие на реставрацию там капитализма означал не только шаг к окончанию «холодной войны» и отказ от распространения социализма в Западную Европу на штыках советских воинов, но и подспудное признание преимуществ буржуазного строя перед социалистическим. Раз уж не получилось в такой промышленно развитой стране, как Германия, то, значит, что- то не так с самой марксистско-ленинско-сталинской теорией. Берия, похоже, это понял, но для Маленкова, Хрущёва, Молотова, Ворошилова, Микояна, Кагановича и прочих подобное признание было смерти подобно. Жизни в другой общественной системе они просто не мыслили, не видя там для себя достойного места. Лаврентий Павлович был обречён. Самое любопытное, что Лаврентий Павлович имел все шансы сохранить не только жизнь, но и определённую долю власти. Для этого после смерти Сталина ему надо было не лезть в руководители МВД, а оставить за собой только атомные дела и курирование оборонных отраслей промышленности. Да ещё Берии следовало просчитать, что победителем в схватке за власть выйдет Хрущёв, и сразу же встать на его сторону. Тогда бы Лаврентий Павлович, скорее всего, повторил путь Микояна, оставшись влиятельным членом Политбюро и благополучно дожив до персональной пенсии. НКВД он возглавлял в период «оттепели», к фабрикации политических процессов отношения не имел. Людей же он загубил не больше, чем тот же Микоян или Хрущёв. Ведь на совести Никиты Сергеевича только в Москве было 55 тысяч смертных приговоров и примерно же –на Украине. Так что сама по себе прежняя должность в НКВД не предопределяла гибель Лаврентия Павловича. Его загубил зуд реформаторства. Для ареста Берии привлекли военных. После ареста Берии распускали слухи, будто Хрущёву и остальным удалось упредить его буквально  на один день. Якобы 27 июня Берия собирался арестовать весь Президиум ЦК. Интересно, какой глава заговора согласится уехать на 10 дней из страны, чтобы вернуться только накануне заветного « дня Х»? А Берия как раз в середине июня был направлен в ГДР, где нарастали волнения и уже после его прибытия разразилось восстание против режима Вальтера Ульбрихта. Время для либеральных мер было упущено, и Лаврентий Павлович, нисколько не смущаясь, бросил против практически безоружных демонстрантов пехоту и танки из состава советских оккупационных войск. Сотни убитых, тысячи раненых- выступление рабочих Берлина и других городов Восточной Германии было потоплено в крови. Берия прилетел в Москву только утром 26-го и сразу попал с воздушного корабля на последний в своей жизни «бал» -Заседание Президиума ЦК. Разумеется, Маленков, Хрущёв и другие члены Президиума не хуже арестованного знали, что никакого заговора он не готовил. И потому проводить расследование, а тем более «реабилитировать товарища» никто из них не собирался. В выступлении на Пленуме секретарь ЦК Н.Н. Шаталин познакомил коллег с результатами обыска в кабинете Лаврентия Павловича: наряду с документами мы обнаружили в больших количествах всевозможные, как их называть, атрибуты, что ли, женского туалета, многочисленные письма от женщин интимно-пошлого содержания». Заметим, что обилие «атрибутов женского туалета» на рабочем месте характеризует опального шефа МВД не с самой плохой стороны, Все эти чулки, косынки, кофточки и комбинации наверняка предназначались для подарков тем, к кому Лаврентий Павлович испытывал пусть мимолётную, но страсть. А любовные письма от многих представительниц прекрасного пола можно расценить как свидетельство того, что, несмотря на непривлекательную внешность, Лаврентий Павлович нравился женщинам не только за его высокие должности. Обвинения Берии в половой распущенности, повторяю, пришлись для его противников очень кстати. На следствии Лаврентий Павлович признал:- Я легко сходился с женщинами, имел многочисленные связи, непродолжительные. Этих женщин привозили ко мне на дом, к ним я никогда не заходил, Доставлял мне их Саркисов (начальник секретариата) и Надарая (заместитель начальника личной охраны). Особенно Саркисов. – По вашему указанию Саркисов и Надарая вели списки ваших любовниц,- уточнил Генеральный прокурор СССР Р.А.Руденко. – Вы подтверждаете это? –Подтверждаю, -уныло отозвался Берия. –Вам предъявляется девять списков, в которых значатся 62 женщины, изобличал бывшего шефа МВД прокурор. –Большинство женщин,- показал Берия, которые значатся в этих списках, мои сожительницы. Списки составлены за ряд лет. –Признаёте, что превратили свой дом в притон разврата, а свою личную охрану в сводников? – подсказал подсудимому правильный ответ Роман Андреевич. В единственном списке сохранившемся, который вёл Саркисов, значились фамилии 39 женщин, Позднее молва увеличила это число дот 500 и даже 800, сделав Лаврентия Павловича настоящим сексуальным гигантом. Несомненно, у грозного хозяина Лубянки имелись свои поклонницы. Но нередко партнёрши доставлялись в его особняк насильно. В любом случае «аморалка» тянула на статьи за изнасилование и злоупотребление служебным положением, но никак не на государственную измену. А допрашивать Берию по политическим делам было опасно. «Лубянский маршал» слишком много знал.  Берия был расстрелян на основании предписания председателя Специального судебного присутствия Верховного суда СССР от 23 декабря 1953 года за № 003. Возможно, в последние дни жизни, сидя в бетонном мешке, Лаврентий Павлович вспомнил свои слова о том, что «у нас в турме места много», и пожалел о них. Не рой другому яму… Понял Берия, что ощущали те, кого его ведомство отправляло на гибель, Может, и раскаялся в чём-то перед смертью. Только неизвестно, в чём – в том, что загубил немало невинных душ. Или в том, что так глупо проиграл в решающей схватке за власть.

За время Великой Отечественной войны генерал Абакумов был начальником знаменитого СМЕРШа – ГУКР НГО СССР – и первым заместителем Наркома обороны СССР. После победы тридцативосьмилетний генерал становится министром государственной безопасности СССР. Преданный душой и телом вождю всех трудящихся товарищу Сталину, генерал-полковник Абакумов зорко стоял на страже интересов хозяина Кремля и выполнял все его конфиденциальные поручения.

И вдруг 4 июля 1951 года его отстранили от работы, а 12 июля того же года арестовали по обвинению в измене родины и избрали в отношении него меру пресечения содержание под стражей в Сокольнической тюрьме МВД, более известной как «Матросская тишина. В 1932 году по партийной мобилизации мелкий комсомольский функционер –Абакумов был направлен в ОГПУ. Здесь Абакумов обрёл дело всей жизни и нашёл применение своим талантам. Начинал он с практиканта экономического отдела полномочного представительства ОГПУ по Московской области, а в 1933 году дорос до оперуполномоченного 3-го отдела экономического управления ОГПУ. Однако в следующем году разразился скандал. Выяснилось, что Абакумов использовал конспиративную квартиру для свиданий с любовницами. Вряд ли в этом прегрешении он был одинок среди офицеров НКВД. Но, как видно, один из начальников дал делу ход, и проштафившийся оперуполномоченный был сослан в ГУЛАГ не заключённым. А простым уполномоченным 3-го отделения отдела охраны. Вскоре Абакумова восстановили в должности оперуполномоченного, а в 1937 году он перешёл в 4-й (секретно-политический) отдел Главного  управления государственной   безопасности НКВД СССР, непосредственно занимавшийся организацией политических репрессий. Похоже, в разгар «ежовщины» Абакумов проявил себя с самой лучшей стороны, раз в сентябре 1938-го его повысили до помощника начальника отделения, а ноябре –до начальника отделения. С приходом Берии Абакумов 5 декабря 1938 года был назначен исполняющим обязанности начальника Упраления НКВД по Ростовской области. 27 апреля 1939 года его в этой должности утвердили как доказавшего преданность новому руководству. Виктор Семёнович чем-то приглянулся Лаврентию Павловичу, 25 февраля 1941 года Абакумова назначили заместителем наркома внутренних дел, курировавшим особые отделы в армии, на флоте, а также в пограничных и внутренних войсках. Вскоре после начала Великой Отечественной войны, 19 июля 1941 года, он также возглавил Управление особых отделов НКВД. 4 февраля 1943 года Абакумову присвоили звание комиссара госбезопасности 2-го ранга, а 19 апреля особые отделы были преобразованы в Главное управление контрразведки СМЕРШ(смерть шпионам) и перевели в состав Наркомата обороны. Абакумов стал заместителем наркома обороны. В январе 1945 года, оставаясь главой СМЕРШа, он одновременно стал уполномоченным НКВД по 3-му Белорусскому фронту, сражавшемуся в Восточной Пруссии, где здорово обогатился  за счёт трофейного имущества. Смершевцы благополучно продолжали фабриковать дутые дела и тысячами расстреливать мнимых шпионов, из которых абакумовские костоломы выбивали признание в работе на гестапо или абвер. Создаётся впечатление, что у органов контрразведки существовала своего рода разнарядка, сколько шпионов, диверсантов, дезертиров и лиц, виновных в антисоветской агитации, они должны поймать за месяц и за квартал. Вот и расстреливали, направляли в лагеря или в штрафные батальоны тех, кто под руку попадётся, в первую очередь из числа проживавших на оккупированной территории или побывавших в плену. Арестованных всеми средствами заставляли признаться в подлинных или мнимых преступлениях. Средства же были старые, проверенные: холодный карцер и избиение кулаками и резиновыми дубинками. Впрочем, в полевых условиях использовали и простые палки. Всего за войну осудили около 2,5 миллионов военнослужащих, в том числе 472 тысячи- за контрреволюционные преступления, включая шпионаж( свыше 220 тысяч приговорено к расстрелу – страшно подумать, сколько среди них оказалось ни в чём не повинных людей).

Четверть из них – более 117 тысяч – пришлась на антисоветскую агитацию. На борьбу с разговорами отвлекались люди, которым куда важнее было бы ловить агентов Гелена и Шелленберга. Антисоветские разговоры – материя тонкая. От оперуполномоченного и следователя зависит, какое высказывание признать антисоветским, а какое- нет. Поди отличи «нездоровые, политически неправильные, иногда граничащие с антисоветскими высказывания». В первом случае только пожурят, а во втором как минимум отправят в штрафбат. При желании и ругань в адрес начальства, не прславшего вовремя боеприпасы, можно счесть «антисоветчиной». А иногда и пересказ неприятельской радиопропаганды безболезненно с рук сойдёт. Многое в делах об антисоветской агитации и шпионаже определялось позицией командира. Часто ему удавалось отстоять своих подчинённых от особистов или не утвердить вынесенный трибуналом приговор. А иногда, наоборот, тех, кто был неугоден, командир своей властью или приговором трибунала отправляли в штрафные роты или даже под «вышку» подводили. Настоящих шпионов среди осуждённых по обвинению в шпионаже было меньшинство.

О деятельности Абакумова во главе СМЕРШа и МГБ сохранилось свидетельство человека, представлявшего конкурировавшее ведомство, - первого заместителя министра внутренних дел генерала Ивана Александровича Серова. Абакумов не раз жаловался на него Берии:»Серов известен своими провокационными выходками и склоками…пора положить конец этому». Заместитель министра внутренних дел И.А.Серов, у которого с Абакумовым возник острый конфликт, в письме к Сталину от 8 февраля 1948 года рисовал неприглядный образ бывшего главы СМЕРШа, ставшего к тому времени министром государственной безопасности.: «Мне неприятно, товарищ Сталин, вспоминать многочисленные факты самоснабжения Абакумова, но о которых из них считаю нужным доложить. Наверное, Абакумов не забыл, когда во время Отечественной войны в Москву прибыл эшелон более 20 вагонов с трофейным имуществом, в числе которого ретивые подхалимы Абакумова из СМЕРШа прислали ему полный вагон, нагружённый имуществом с надписью «Абакумову». Вероятно, Абакумов уже забыл, когда в Крыму ещё лилась кровь солдат и офицеров Советской Армии, освобождавших Севастополь, а его адъютант Кузнецов… прилетел к начальнику управления контрразведки СМЕРШа и нагрузил полный самолёт трофейного имущества. Командование фронтовой авиации не стало заправлять бензином самолёт Абакумова на обратный путь, так как горючего не хватало для боевых самолётов, ведущих бой с немцами. Адъютант Абакумова не растерялся, обманным путём заправил и улетел… Эти безобразия и поныне прикрываются фразой: «Самолёт летал за арестованными»…Сейчас Абакумов свои самолёты, прилетавшие из-за границы, на Контрольных пунктах в Москве не даёт проверять, выставляя солдат МГБ, несмотря на постановление Правительства о досмотре всех без исключения самолётов. Пусть Абакумов откажется, как он в тяжёлые дни войны ходил по городу, выбирал девушек лёгкого поведения и водил их в гостиницу «Москва». Кстати, по части «самоснабжения» Абакумов среди генералов его уровня не был оригинален. Судя по документам, тащили всё, что попадётся под руку, и тот же Серов, и маршал Жуков, член Военного совета 1-го Белорусского фронта генерал К.Ф.Телегин, и командир 2-го гвардейского кавалерийского корпуса генерал В.В.крюков, и многие другие. Где уж тут заботиться о сбережении солдатских жизней или ловить настоящих шпионов. Нет, военная разведка работала совсем не так, как показано в талантливом романе Богомолова – гимне доблестным контрразведчикам. Чем на самом деле занимались смершевцы, можно узнать из приказа №0089, изданного наркомом обороны товарищем Сталиным 31 мая 1943 года. Незадолго перед этим, в апреле, органы военной контрразведки перешли в его ведение, став частью Наркомата обороны, и Иосиф Виссарионович решил немного припугнуть новых подчинённых, чтобы не слишком увлекались самодеятельностью. По поручению Сталина деятельность Особого отдела 7-й отдельной армии проверял секретарь ЦК ВКП(б) и начальник ГлавПУРа А.С.Щербаков Картина вскрылась весьма неприглядная. Щербаков константировал, что аресты без достаточных на то оснований вошли у особистов в систему:По 4-му стрелковому корпусу за второе полугодие 1942 года было арестовано 215 человек за контрреволюционные преступления. 43 человека, или 20 процентов из числа арестованных, были освобождены за недоказанностью обвинений… Начальник Особого отдела 272 стрелковой дивизии майор Божичко на одном из совещаний заявил, что ничего плохого в этих арестах и вызовах свидетелей не видит, так как вызов красноармейцев в Особый отдел является своего рода политической работой». Хорошенькое «политическое просвещение», когда у вызываемых «на беседу» поджилки тряслись! Насчёт «трофейной лихорадки» справедливы были обвинения Серова против Абакумова, так и обвинения Абакумова против Жукова и Серова. Бывшие подчинённые Серова по Германии, генералы МВД Бежанов и Сиднев, арестованные МВД, показали, что захватили в подвале Рейхсбанка более 80 миллионов рейхсмарок. Которые Серов и Жуков расходовали практически бесконтрольно(впоследствии связанную с этим документацию Серов уничтожил) 6 февраля 1948 года бывший в Берлине генерал Сиднев на допросе, в частности, показал, что»направляя трофейное имущество из Германии в Советский Союз для сдачи в фонд государства, Серов под прикрытием этого большое количество ценностей и вещей брал себе…Серов приказал мне все лучшие золотые вещи передавать ему непосредственно. Выполняя это указание, я разновременно передал в аппарат Серова в изделиях примерно 30 килограммов золота и других ценностей…Жена Серова и его секретарь Тужлов неоднократно приезжали на склад берлинского оперативного сектора, где отбирали в большом количестве ковры, гобелены, лучшее бельё, серебряную посуду и столовые приборы, а также другие вещи и увозили с собой…

Серьёзным испытанием для Абакумова стало «ленинградское дело» Возможно, поведение министра госбезопасности в этот период вызвало в конечном счёте его падение в июле 1951 года. Поведением Абакумова во время «ленинградского дела» Сталин остался  неудовлетворён. Виктор Семёнович не проявил инициативы, всё время оглядывался на партийное руководство и явно смазал обвинения в шпионаже. Приходилось его  подгонять, из-за чего непосредственное участие в следствии пришлось принимать Маленкову. Абакумов любил футбол, фокстрот и шашлыки, которые ему доставляли на службу прямо из ресторана «Арагви». Любил женщин. Длинный список его любовниц был составлен следователем МГБ после ареста Абакумова в июле 1951 года. Через них пытались выйти на мифические «еврейские связи» Виктора Семёновича. Донос на Абакумова принёс старший следователь Следственной части по особо важным делам подполковник госбезопасности Михаил Дмитриевич Рюмин. Писал он его в кабинете заведующего отделом партийных, профсоюзных и комсомольских органов Семёна Денисовича Игнатьева, человека близкого к Маленкову. Но вряд ли тот или другой действовал самостоятельно. Руководитель органов государственной безопасности не мог быть смещён со своего поста иначе чем по воле Сталина. В июле 1951 года Абакумова сняли с поста главы МГБ за недостаточную активность в разработке «дела врачей», за то, что проглядел развитие «еврейского заговора». 12 июля Виктор Семёнович был арестован. Начальник СМЕРШа во время войны и не назывался в романе Богомолова по имени( в 70-е годы оно было табуировано),  но показан смелым и решительным, не боящимся спорить с самим Сталиным и как будто не причастным ни к каким незаконным репрессиям. Генерал Абакумов у Богомолова –человек, безусловно, симпатичный: «Дюжий, светловолосый, с открытым, чуть простоватым, очень русским лицом, он стоял прямо перед Сталиным и смело смотрел ему в глаза». Но есть люди, у которых человек «с очень русским лицом» вызывает совсем иные ассоциации. Актриса Окуневская вспоминает, как по личному приказу Абакумова её бросили в камеру-холодильник – его собственное изобретение. Ощущения ещё те! Их сполна  испытал и сам Виктор Семёнович, когда после ареста в 1951 году жаловался Берии и Маленкову, что его содержат в подобном карцере. Это была камера без окон, но с трубопроводной установкой, постоянно нагнетавшей холод, как в каком-нибудь «Минске» или «Саратове». «Такого зверства я никогда не видел и о наличии в Лефортово таких холодильников не знал – был обманут», - лил крокодиловы слёзы генерал-полковник. Да. одно дело, когда сам сажаешь, и совсем другое дело – когда тебя сажают. Абакумов напрасно клялся, что «всем сердцем любит тов. Сталина и тов. Берия», напрасно уверял, что Лаврентий Павлович – самый близкий для него человек, напрасно убеждал, что его опыт «крепко пригодится в будущем». Виктора Семёновича окончательно и бесповоротно списали в отработанный шлак, и теперь решался вопрос, в какой форме и когда вынести ему смертный приговор.  За преданность партии и ЦК отплатили Абакумову и его товарищам сполна. 19 декабря 1954 года был вынесен смертный приговор Абакумову и некоторым  его товарищам. Как и его предшественники, Виктор Семёнович  Абакумов погиб потому, что слишком много знал. Сменившие Сталина партийные вожди – активные участники преступлений прошедших десятилетий, естественно, не испытывали ни малейшего желания нести ответственность за невинно пролитую кровь… Виктора Семёновича в1997 году частично реабилитировали. Верховный суд России пришёл к выводу, что Абакумов и другие, проходившие по его делу, не виновны в измене Родине, терроризме, не являются участниками антигосударственного заговора. Теперь их признают виновными только в превышении власти, повлекшем гибель сотен и тысячи невинных людей и выразившемся в фальсификации уголовных дел и применении пыток к подследственным. Но поскольку в тот период, когда были совершены эти деяния, смертная казнь полагалась только за государственные преступления вроде шпионажа и заговора, расстрел Абакумову и другим казнённым был заменён на 25 лет лагерей. Абсу